Лиса стояла на коленях, прильнув к ногам Погонщика. Что-то шептала со слезами на глазах; всматривалась в искаженное злобой лицо и продолжала умолять. Сообразив, что она морочит ему голову, Погонщик схватил девушку за плечи и швырнул в стену.

Рэйн сжал кулаки до боли в костяшках.

– Ты покойник, – процедил он.

***

Хиото обуял гнев. Ведьма снова попыталась его обмануть, клялась в верности и любви, а взгляд кричал: ложь! Зачем? Разве есть смысл лгать, когда Истина уже проникла в этот мир, и никто не сможет ей противиться? Девчонка не понимает, что его власть над потоками безгранична. Созданный им энергетический барьер крепчал, а бойцы в черном слабели. Патронов у них оставалось все меньше, силы иссякли. Вскоре усталость превратит их легкую добычу для его монстров. Но когда Хиото понял кто средь них… Он не должен был выжить! Это невозможно!

Повинуясь зову, Хиото направил все силы в единый энергетический поток. Нужно еще. Больше! «Бери… Ищи…» – гремело в ушах.

Сущность-дракон росла на глазах и теперь заполонила собою почти весь зал. Она могла бы закрыть солнце и даже поглотить галактику, если бы он того пожелал. Прекрасное творение тьмы, изящное дитя Инферно.

Дракон парил по залу, хлопая туманными крыльями, и выпускал сферы. Энергетические снаряды лупили по капсулам, со звоном разбивалось стекло. На железный пол из инкубаторов выпадали перепачканные липким биогелем тела – беспомощные и нагие. Они поднимались, как мертвецы восстают из могил в Апокалипсис. Они отдавали свою силу ему, и новые Сущности возрождались далеко за пределами комплекса. Там, где сражались между собой инквизиторы и эспиритуалы-отступники. Там, где пахло кровью.

***

– Он питается их силой, – послышался в динамике голос Веласкиса. – Подчиняет этих… из капсул. Это как ментальная сеть, где есть хозяин и второстепенные энергетические составляющие.

Рэйн выругался.

– Тогда прикончим всех. Слышали? Положить каждого, кто хоть немного светится зеленым. Нужно лишить этого урода батареек.

– Как того робота? – усмехнулся Дрейк.

– Именно.

Задача усложнилась. Сейчас это уравнение, которое нельзя решить; бой, который не выиграть. Слишком много целей, слишком мало боезапаса.

Клыкастая пасть дракона раскрылась, выпустив снаряд в капсулу. Стекло лопнуло, мутный биогель полился через трещины и вытолкнул на волю дрогийца. Худой, с бледно-серой кожей, с длинными белыми патлами. Дрогиец закашлялся, выблевав гель, и медленно поднялся. Рэйн выстрелил. С визгом дрогиец рухнул на пол, кровь смешалась с зеленой жижей.

Мимо пронеслась сфера и разбила очередную капсулу. Дрейк тут же пристрелил не успевшую подняться из слизкой лужи женщину. Справа стоял еще один – толстый седой мужик. Рэйн выпустил в него очередь. Пули вспороли сальное брюхо, как надувной матрас.

Время растянулось, а потом сжалось и бешено понеслось. Кругом клубился черный туман и Рэйн ничего не видел перед собой, он доверился рефлексам, выпустил на волю машину.

Взрывались сферы. Рычали автоматные очереди, врезались в уши предсмертные вопли. Пули драли оголенные тела, дробили кости. Светящихся зеленым уродов становилось все меньше. А когда срикошетившая пуля пробила защитный барьер Погонщика…

***

Хиото замер, исступленно глядя на ослабевшую защиту. Пуля пролетела всего в метре. Совсем рядом! Барьер ослаб, он и сам ослаб. Энергетическое потоки трепетали, вздымались волнами и сходили на нет. Каждый раз, когда гиб кто-то из детей Инферно, Хиото ощущал нестерпимую боль – от него словно ножом отсекали кусок плоти, голыми руками вырывали сердце.

Боковым зрением он увидел бойца в черном. Тот, что не желал умирать, готов ввязаться в схватку, более того, он вот-вот возьмет на прицел.

Останется только один из них – эта мысль горячила кровь. Победа имеет цену, и Хиото знал, чем пожертвует. Он отдаст Инферно свою единственную, подарит адскому пламени ангела.

Вмиг Хиото метнулся к забившейся в угол ведьме. Схватил девчонку и закрылся ею как живым щитом. Девка пищала и брыкалась, а он держал все крепче и прижимал к ее виску дуло пистолета.

Чужак не выстрелит. Он проиграет.

***

Рэйн застыл. Мир перестал существовать и сжался до размеров прицела, в котором он видел испуганную Лису. Ублюдок держал девушку так, что его голова, грудь и пах были прикрыты. Стрелять в руку или ногу, заставить Погонщика пошатнуться и ослабить хватку – не выйдет. Это заведомо проигрышная позиция для заложника, Лисе не выжить.

Перед внутренним взором Рэйна проносились схожие ситуации, тренировки и инструкции. Годами его учили одному: победа любой ценой. А готов ли он заплатить за смерть Погонщика жизнью Лисы?

Будто в другом измерении пролетали над головой сферы, трещали автоматные очереди. Рэйн смотрел в прицел. Тело обратилось в оголенный нерв.

– Прости, – шепнул он и нажал на спусковой крючок.

***

Рыжая вскрикнула и обмякла. Хиото не сразу понял случившегося, ведь был выстрел, ведь пистолет все еще у ее виска, ведь… Кровь…

Он выпустил девчонку из рук, пошатнулся и упал. Как же печет в груди, и Голос… Зов пульсирует, шепчет, приказывает: «Бери… Ищи… Бери».

С трудом Хиото удавалось удерживать энергетические потоки, которые ускользали, просачивались меж ментальных связей и блекли. А когда исчезла последняя нить, он зажал рукой рану в груди. Второй кое-как дотянулся до лежащей рядом ведьмы, нежно взял ее за руку и крепко сжал тонкие пальцы. Всегда считал, что их связало Инферно, но одним целым их сделала пуля. Она прошла навылет под ключицей девчонки и обрела пристанище в его груди.

Яркий свет потолочных ламп вдруг сменился мраком ‒ его загородила темная фигура. Хиото захрипел и присмотрелся: чужак в побитой пулями и царапинами черной броне стоял рядом, винтовка в его руках показалась продолжением тела.

Прогремел выстрел.

Голос умолк.

***

Рэйн склонился над Лисой. Стянул перчатки и зажал рану, пытаясь вспомнить куда засунул регенерирующие салфетки. Все бы сейчас отдал за то, чтобы это его тело разодрала пуля.

– Я помогу, – сказал Веласкис, доставая аптечку.

– Давай, Инквизитор, сделай что-нибудь, а то я в медицине полный профан.

Молитва Веласкиса звучала песней, каждая фраза словно возрождала мир из руин. Инквизитор произносил святые строи и занимался раной: вот уже промыл, регенератором обработал, повязку приготовил.

– Аллерт, не мешай, – послышался за спиной голос Макса.

– Капитан, не нужно стоять над душой, – вторил ему Веласкис. – Я ей помогу. Ранение не серьезное, а молитва вернет девушке утраченные ментальные силы.

Как бы ни хотелось остаться рядом с Лисой, а спорить нечего. Подняв винтовку, Рэйн подошел к Максу. Выглядел здоровяк неважно: вместо механической аугментации из плеча торчала куцая железная трубка, остатки проводов повисли макаронинами.

– Чего ржешь? – нахмурился Макс. – На тебя бы глянул…

Рэйн хлопнул друга по плечу.

– Тебе везет как утопленнику. Идем, нужно здесь осмотреться. Запись боя у нас есть, теперь надо заснять уцелевшие капсулы и попробовать понять, как тут все устроено. Дрейк, ищи коннекторы, компьютеры, записи. Все, что угодно. Любые зацепки.

Дрейк с Максом разбрелись по залу, обходя лужи биогеля, смешавшегося с осколками стекла и кровью. Сейчас лабораторный ангар напоминал бойню, полную мяса. Рэйн обошел труп дрогийца. Вот они – подопытные крысы, дохлые подопытные крысы… а ведь он сам едва не стал таким же в лаборатории «Экзо матрикс».

Из стройных рядов капсул уцелело всего три. В первой вяло шевелил руками молодой мужчина, в двух других – дрогийцы. Их движения были плавными, почти изящными – непроизвольные мышечные реакции во время коматозного сна. Убедившись, что камера шлема засняла Погонщиков, Рэйн пошел дальше.