За последние годы Виктор почти не изменился, разве что лицо сделалось одутловатым, да седина пробилась. Андре был готов поклясться, что в кармане он до сих пор носит пулю, которую обещал известному террористу, хотя того отправили в крематорий с десяток лет назад.
Андре взял железный ящик, который стоял рядом с креслом, и спустился по трапу.
‒ Рад видеть, господин Балатье.
‒ С удовольствием пожал бы руку, но… ‒ Андре многозначительно посмотрел на ящик. ‒ Хотелось бы запереть в надежном месте.
Дважды просить не пришлось. Виктор провел в грузовой отсек и отворил камеру хранения, надежно защищенную броней с датчиками. Поставив ношу на полку, Андре открыл ящик, чтобы еще раз взглянуть на редчайшее сокровище галактики. Внутри лежал резной сундук из голубой древесины, за тонкими стенками которого скрывалась святыня вайтери – камень «Валеро». «Kaityvarraleternatabeltona[1]» ‒ сверкали вайирские письмена на крышке.
Андре в очередной раз изумился, сколь разной может быть святость. Для кого-то это объект фанатичного поклонения, а в умелых руках ‒ оружие массового поражения. Теперь же это сокровище принадлежит человечеству и займет место рядом с не менее сокрушительной силой дрогийского камня, названного «Пеплом». Подумать только, два уникальных артефакта… Колман сделал невозможное. И если о его договоренности с советником Алвахтом Андре знал, то как ему удалось вынудить вайтери отдать камень – осталось загадкой. «Наверное, скучно быть богом, ‒ размышлял Андре, рассматривая письмена на крышке. ‒ Скучно понимать, что в твоих руках жизни и целые миры. И стоит только пожелать, как миры обратятся в пыль, а жизни канут в черноту. И только ты останешься среди руин, и станешь творить новый порядок. И будешь беспомощен в своем могуществе и силен в своем одиночестве. Странная философия… ‒ криво ухмыльнулся Андре. ‒ Но Колман скоро станет богом».
‒ Готовьтесь к отлету, нужно попасть в систему Тау-Рис как можно скорее, ‒ приказал Андре, когда Виктор запер камеру.
‒ Сейчас же отдам распоряжение капитану.
– Виктор, нам многое стоит обсудить. Пока проект был мне недоступен, накопилось слишком много дел.
Переступив порог зала совещаний «Посейдона», Андре поймал себя на мысли, что вернулся в прошлое. В тот день, когда на верфи корпорации наблюдал за созданием скелета этого чудовища. Серебристый корвет, носящий имя повелителя морей и обладающий мощью, не меньшей, нежели выдуманный бог ‒ точная копия «Зевса». Жалел Андре об одном: команда последнего не внушала доверия. Профессионалы превратились в горстку балагуров, открывающих рты по поводу и без. Виноват этот кретин Кавило. Хоть о покойниках и не принято говорить плохо, но других слов не подобрать. Этот идиот позволил Аллерту высказывать «но» и «зачем», благо удалось от него избавиться без лишнего шума.
Что Аллерт сделал с телом майора – Андре не знал наверняка. Капитан «Зевса» покинул «Объект 25» так же незаметно, как и появился. В кабинете Кавило охрана обнаружила кровь и застрявшую в стене пулю. Гильзу Аллерт подобрал, тело, судя по всему, тоже. Осталось лишь дождаться от него отчета с детальным описанием брешей в системе безопасности объекта.
‒ Как тебе с капитаном Блэквудом работается? ‒ спросил Андре, усевшись во главе длинного черного стола. ‒ Нарекания есть? Может, проблемы, или намеки на проявление воли, что идет в разрез с идеями корпорации?
Виктор сидел напротив, мощные ручищи положил на стол и сплел пальцы в замок, на лице непробиваемая серьезность. Глядя на него, Андре едва сдержался, чтобы не зевнуть – более скучного собеседника не сыскать. Разве что столб мог составить ему конкуренцию.
‒ Господин Балатье…
‒ Давай оставим «господин» и «Балатье». Мы здесь одни, формальности можно не соблюдать.
– Хорошо, Андре. Что до Блэквуда, то нареканий нет. Все гладко. Даже очень. Он отличный капитан, профессиональный боец и одаренный эспиритуал.
– Смотрю, вы неплохо сработались. А если я тебя переведу в другой проект?
– Работа – приоритет, каждый прекрасно это понимает. Блэквуд превосходно справится сам.
Другого ответа Андре не ждал.
– Виктор, сейчас я говорю не как твой босс, а как друг, и действительно интересуюсь твоим мнением. Если откажешься от перевода – пойму. Как смотришь на то, чтобы бросить вызов сложной личности?
– Сложной?
– Да. Абсолютно нелояльный, жестокий, хладнокровный ублюдок.
– Не таких ломали. Только скажи.
‒ Ломать никого не понадобится. Я отозвал «Зевс» на базу, на станцию Гром, там и решим проблему. Обнулим Аллерту память и повысим мощность нейроусилителя. Беспокоит другое. ‒ Андре пристально посмотрел на Виктора, стараясь уловить реакцию. ‒ Самое неудобное во всей этой кутерьме, что никто не знает, что случится с личностью, если ее изменить искусственно. Могут быть провалы, сбои. Хочу, чтобы ты стал проводником Аллерта в новом для него мире. Виктор, ты должен слепить из этой машины, из пустой болванки, оружие корпорации. Верное, точное, слепо следующее воле хозяина.
Губы Виктора чуть дернулись, но улыбка так и не прорисовалась на лице. Зато глаза хищно вспыхнули.
‒ Переведешь на должность руководителя проекта «Зевс»?
‒ Для начала на должность капитана. Нужно навести порядок на корвете, разобраться с дисциплиной и промыть мозги команде. Майор Кавило не справился с задачей, а я многое упустил ввиду занятости. Стоило лишь самолично глянуть на происходящее… ‒ Андре устало вздохнул. – Словом, надоел этот балаган. Деньгами, разумеется, не обижу.
‒ Когда приступать?
‒ Немедленно. Я ненадолго задержусь в лаборатории Ордена, нужно разобраться с вайирским камнем и поговорить с нашими партнерами. На Гром вернусь на шаттле. Тем временем «Посейдон» последует по координатам «Зевса» и сопроводит на станцию. Аллерт может выкинуть что угодно, а я не люблю сюрпризов.
‒ Сам их не люблю, ‒ кивнул Виктор.
Андре усмехнулся, решив, что это нечто вроде юмора, коим товарищ напрочь обделен. Но разговор он затеял не ради шуток, или раздачи указаний. Интересовало иное. Вопрос, который не давал покоя долгое время и мешал спать по ночам.
‒ Послушай, все хотел поинтересоваться. Не сочти провокацией или проверкой на прочность, скорее это просьба. Просьба старого друга. Не откажешь?
‒ Ты же знаешь, что нет. Можешь говорить открыто.
‒ Виктор, кому все это время ты подчинялся? Кто был твоим боссом в проекте «Посейдон»?
‒ Не знаю. Я никогда его не видел в живую, только тень, силуэт на проекции. Сигнал зашифрован, и я даже не старался узнать. Ты разочарован?
‒ Ответ ожидаем, и…
Хэндком издал писклявый сигнал, прервав мысль. Андре вперился взглядом в мерцающую строчку на браслете ‒ корпоративный канал, короткое сообщение: « Эксперимент стартовал». Андре улыбнулся:
‒ Знаешь, Виктор, ответ на самом деле не столь важен. Важно другое ‒ сегодня прекрасный день.
‒ Удачно складываются обстоятельства?
‒ Запомни, друг мой, обстоятельства никогда ни во что не складываются. Любая победа ‒ плод тщательно спланированной череды событий. Сегодня мы как раз пожинаем плоды.
***
Станция Ордена Рассвет, система Тау-Рис, ОСП.
Свет. Яркий, болезненный. Холод по телу, дрожь внутри. Боль пульсировала, расцветала огненными вспышками, затем успокаивалась, чтобы снова вцепиться в грудь. Лиса не могла понять, где находится и что происходит. Она проваливалась в дурман, а когда сознание ненадолго прояснялось, то в голове крутилось одно – это не камера. Нет ни скользкого холодного пола, ни гремящих цепей. Но почему так больно и одновременно легко? Она не чувствовала ног и рук, она словно парила в невесомости, а потом сверху наваливалась тяжесть и прижимала к кушетке. Свет гас.
Вскоре боль притупилась. Не ушла насовсем, нет. Она стала привычной и тихой, как будто всегда жила в обессиленном теле, была его частью.
Лиса открыла глаза. Хотелось пить, но попросить воды она не могла – губы едва шевелились, сил обронить хотя бы слово не было. Над ней склонился человек в белом халате, лицо скрывала медицинская маска. Серые глаза незнакомца показались добрыми, в них светилось тепло и понимание. Лиса решила, что бояться не стоит, и скользнула взглядом по комнате: кругом пластиковые перегородки, медицинское оборудование и стеллажи с пробирками. Вмиг загорелась надежда, пестрой бабочкой вспорхнула мысль: «Я в больнице! Ордена больше нет! Я дома!»